«Наплявать, наплявать, надоело зимовать!» - Бакшевская масленица 2011.

  Давным-давно это было, при Советах ещё. В восьмидесятые годы зародилось на Руси «Движение добровольных помощников реставраторам». На одном субботнике ребята расчищали захламленную территорию вокруг Крутицкого подворья в Москве. Ребятам понравилось, захотелось большего. А с 1985 года первые отряды москвичей выехали в летние смены: на Валаам, на Ижму, в Спасское-Лутовиново. Днем помогали реставраторам, а по вечерам песни под гитару у костра, романы, дружба. И после лета уже не хочется расставаться. Как-то за столом кто-то подал идею: «А не построить ли нам здоровенную крепость из снега, да Масленицу отпраздновать, как в старину!» Миша Бакшевский стал одним из самых активных участников строительства. Рукастый, веселый трудяга, он работал с азартом. На маслострое Мишу слушались как главнокомандующего. А когда Миши не стало, в честь него «масленица выездных отрядов добровольных помощников реставраторам» стала зваться Бакшевская масленица. Традиция маслостроя в надежных руках московского клуба «Рождественка». У них есть замечательный сайт.
http://www.rozhdestvenka.ru/masloall/chto_takoe.htm


  Приход.
  Согнувшись под тяжестью столитровых рюкзаков, тропим лыжню с Сергей Сергеичем. В рюкзаках: десятиместный чум, полиэтилен, аж три пилы, бензин, топор, «могила» (спаренный зимний спальник), десять литров воды, лопата, таганок, четыре ведерных кана, а еще блины, гречка, овсянка, мед.
С утра снегопад зарядил. Снег липкий, тяжелый. Каждый шаг по рублю, а то и по два. Иду, потею, падаю, кряхтю и поднимаюсь. Сереге легче, он лыжи в электричке не успел намазать. Они просто проскальзывают. А у меня подлип жестокий. Почти час пёрли, прошагали 3,5 километра.
  Место под лагерь мы неделю назад на «детской масленице» наметили. Рядом несколько сушин еловых и поляна «масленичная» как на ладони. Правда, снега в этом году очень богато. По пояс.
Серега дрова пилит, а я в это время саперной лопаткой поляну расчищаю и стену от ветра строю. Часа два вкалываем как черти. Но вот, наконец, можно костер развести и перекусить. А к шести вечера Настя с Димой подошли. Лопату большую принесли и лук с тушенкой. Такая вкуснючая гречка получилась. Мама дорогая!
Как стемнело окончательно, мы шатром занялись. Ох, и ругался же я. Петельки маленькие, снег сыпучий, толстый. Холодно и не видно не хрена. Бедная Настя двадцать томительных минут простояла, держа ЦК (центральный кол). Кое-как установили домик.

  Звонит ТБ.
- Да, Татьяна Борисовна. Вы где?
- У крепости стоим.
- Щас приду.
  Татьяна пришла с внуком Колькой, с Фериком (нашим хвостатым другом) и двумя восьмиклашками: Варей и Лерой. Нескучный нас вечер ожидал.

  После ужина гуляли по темной поляне, катались с горок, на качелях резвились, любовались зажженными фонариками в снежных домиках.
- Я в этот лабиринт неделю назад лазила – хвалится ТБ – Ну прочла «вход для взрослых» и полезла, да застряла. Бедра не лезут. Еле еле задним ходом выползла. А когда выползла, так дочитала внимательней «Вход для взрослых», а рядом – «выход для детей».

  Утренний блин.
  Вот и пришел день широкой масленицы. Погода радует. Жуткий ветер, который вчера не давал покоя, утих. Солнышко сквозь облака подмигивает. Мы завтракаем овсяной кашей и блинами с медом. Лепота.
Наш лагерь в 50 метрах от тропы, ведущей к масленичной поляне. Вечером по этой тропе плыли светлячки – турьё с фонариками на лбу. А утром стали прибывать основные силы. Несколько тысяч человек топают друг за другом по тропинке. Обогнать нельзя – сугробы не дают.
  У отворотка к нашему лагерю Сергеич повесил на куст золотой воздушный шарик и плакат «Гармония». Это мы гостей так ждем. Гости – это наши дети, их друзья, ребята с которыми не раз ходили в походы.

  Разогрев.
  До штурма крепости нужно как следует разогреться. Но сначала нужно попасть на поляну. Её стерегут скоморохи. Девки в красных платьях требуют на входе песню. Бородачи в косоворотках жарят на гармошках. Кто не хочет петь, для тех свой вход. Им приходится лезть через дырку в стене, но при этом их засыпают по уши снегом. Высовывается такая зачумленная рожа из лаза, а ей в рот летит лопата снега. На, дорогой, получи! Но никаких обид. Те, кто только что пролез через снежные трубы сам становится на защиту входа, с радостью забрасывает вновь прибывших белым пушистым снегом.
  На поляне десятки развлечений. Хочешь качели? Меж берез висят бревна. Садись и крепче подругу обнимай. Хочешь с горки ледяной катайся. Заберись на снежный паровоз. Полюбуйся «Олимпийской лягушкой». На печь забираются малыши. Там сверху лаз, по которому они как пирожки вылетают из горнила печки. Только радостный визг стоит.
Веселая игра, особенно нам понравившаяся, проста и доступна. В авоську кладут мяч, привязывают веревку и крутят низенько над землей. Народ стоящий вокруг скачет, пропуская авоську под собой. Кого подшибут тот и водит-крутит. Как вариант игры – авоську крутят на уровне башки. Нужно подскочить к крутящему и шапку с него сорвать.

  Юрик Симонов подначивает меня.
- Давай Андрей, я тебя перескочу!
- А попробуй!
  Ребята раскачивают здоровенную (6-7 м) скакалку. Нужно впрыгнуть и проскакать как можно больше. Раз попытка. Неудача. Вторая. Пошло дело. И раз! И два! И три! Готов Юрик.
- Эй, Юрка, а я пять раз скаканул!

  Для суровых мужиков и развлечения суровые. Можно побиться на бревнах. Кто кого сшибет. Можно попытаться вскарабкаться на ошкуренный столб за сувениром для любимой. Парень в красных трусах в цветочек – чисто обезьяна – лезет вверх. В него со всех сторон летят снежки. Часто попадают. Но ему пофиг. От него пар валит. Добрался до макушки и орет девчонке: «Ну, какую зверюгу тебе? Эту? Эту? А хочешь варежки?»
Мужики хотят штурмовать крепость. Они сюда для этого и приехали. А им не дают. Рано. Через час только. И что мужикам делать? Можно конечно и подушками подраться с завязанными глазами, можно побороться. Но самое прикольное это собраться в круг, разогреть себя воплями нечеловечьими и потом как жахнуться в центре круга друг об друга. Чтоб аж искры из глаз.

  Штурм.
  Полвторого в воздух взвивается красная ракета. Начинается штурм. На стенах крепости два десятка героев. Это строители и они же защитники крепости. Вокруг людское море. Разгоряченные мужики подступают к стенам. Кто покрепче телом и духом упираются в стены руками – они атланты. На их плечи мелким бесом взлетают подростки. По-обезьяньи ловкие, они пробуют прорвать оборону защитников. Ха! Не тут-то было. Кого просто щелчком по лбу сбивают, кого по рукам хлопнут и в лобешник толканут. Не просто крепость взять.
От нападавших пар валит, как в бане. Они прут и прут. О, старшенький мой полез наверх. Куда ты, сынок? Ой, сгинул. Где ж ты, Коленька?
- Ду-ня! Ду-ня! Ду-ня! – скандирует толпа.
  Рядом со мной стоят иностранцы. Девушка им поясняет.
- There is a guy on his shirt wrote a woman's name Dunay. (У парня на майке женское имя – Дуня).
- У него фамилия – Дунюшкин – подсказываю я.
- Oh! It is his first name.

  Наконец защитники натешились и ослабили оборону. На стену прорвался первый захватчик.
- УРААААА! – несется над поляной.
  Все, теперь защитники сами помогают атакующим вскарабкаться на стену. Происходит братание. С крепости стаскивают «Масленицу» и волочат на центр поляны для торжественного сжигания.

  Супчик дня.
  Вокруг нашего костра столпотворение. Сколько людей сосчитать невозможно. Много. И все довольны. Кто поет, кто жует, кто пьет. А я супчик дня готовлю. К рюмке, правда, прикладываться не забываю. Рублю в каны капусту и морковку, мельчу картошечку. Посолил и тушенки забросил. Неплохой обед получился. Два ведра щей, однако.

  Исход.
  Сумерки. Мы с Сережкой последними покидаем поляну. На лыжах я уже не ходок. Да и ноги что-то слабо держат.
Быстро темнеет. Я все время отстаю, потому как падаю.
- Андрюха! Живой? – доносится из-за елок.
- Ползу, Серега.
  Добрые люди на тропинке не переводятся. Каждый предлагает посильную помощь. Когда долго никого нет, то я сам, скрипя зубами, упираюсь голыми руками в снег, поднимаюсь. Прохожу сотню шагов и снова рушусь. Тропа разбита тысячами ног.
  Только выйдя на дорогу, перестаю падать. Быстро догоняю Сергеича. И вот распевая во все горло песни, мы бодро шагаем в Калистово.

  Пробуждение.
  Проснулся в холе на диванчике. Видимо до кроватки не добрался. А может Анька такого вонючего не пустила? Запросто.
  Прихожую перегородил неподъемный рюкзак. Господи, да что там? Так, это чьи ботинки? Носки какие-то мокрые. Чьё-то КЛМН. Бли-и-и-н, Сергеич мокрый чум подсунул! О, капуста. Еще капуста!? Фигасе, сколько хлеба! А в этом пакете что? Баранки, печенье овсяное, сахар, сгущенка, мёд и сосиски. Ну, всё, продовольственная программа на неделю выполнена.
  Звоню Сереге.
- Ты как? Живой?
- Ага. Только чувствую себя измудоханым. Как будто били меня вчера целый день.
- Точно, у меня те же ощущения. Хорошо, что отказался сегодня на лыжах идти. Даже не представляю, как бы я 40 км прошел. Кстати, чьи ботинки я припёр?
- А, это Дуня на радостях забыл. Он тебе позвонит.

  Вечером Дуня заявился. Смеётся.
- Едем в электричке. И тут две девчонки подваливают. «Простите, Вы - Дуня?» «Ну», - говорю. «А Вы не могли бы автограф дать?»
- Дал?
- А то?